Тихий субботний день. Все домашние дела переделаны, дочитана книга, в телевизор даже и заглядывать не хочется, да и забираться в пропахшую поп-корном темноту кинотеатра не больно-то тянет. Выглядываю в окно: на улице на удивление солнечно, ноябрь решил пока обойтись без слез и дал нам ненадолго поблажку. Раз так – нужно выбраться в город, и понятно, что не на Майдан и не на Крещатик. Вот окрестности Золотых Ворот – то, что надо. А компанию мне составит фотоаппарат.

 

В метро, как всегда в выходные дни, много народа. Поблизости семейство: мама с сыном. Любознательный сыночек интересуется устройством рельсов, задает вопросы, на которые вряд ли смог бы ответить инженер, который эти рельсы проектировал, не говоря уже о бедной мамаше. Наконец, два неторопливых эскалатора поднимают меня на поверхность. Возле Золотых Ворот копошатся с ведрами рабочие, что-то "дочинивая". Радостные экскурсанты, приняв позы "по стойке смирно", замирают для кадра: "я и Ярослав Мудрый".

 

Огибаю этот "праздник жизни", перехожу дорогу и сворачиваю на Ярославов Вал. Когда-то во Львове один местный житель сказал нам с друзьями: "Ви неправильно ходите. Треба йти із піднятою головою – бо усе найцікавіше нагорі". Так вот в Киеве – тоже самое. Но народ спешит по делам, меряя тротуары семимильными шагами, и ни у кого нет времени остановиться и бросить взгляд вверх: чего только не напридумывали архитекторы-искусники конца XIX – начала XX века: нарядная лепнина, кокетливые балконы, причудливые карнизы, фигуры и лики...

 

Вот Дом актера, детище Городецкого. Сколько ни прохожу мимо, не устаю восхищаться этим темно-серым торжественным зданием. Резные своды смыкаются над головой в причудливый купол, на часах над входом – вечные 5:27. Кажется, постоишь немножко спиной к улице, а когда обернешься – там будут разъезжать, посвистывая, извозчики, прохаживаться пузатый городовой, а дамы, придерживая подолы длинных юбок, спешить в шляпные салоны и кондитерские.

 

Кстати, что касается репертуара Дома – афиши разнообразны до невозможности: 4 ноября киевляне будут приобщаться к йоге, 15 ноября – к музыке Шуберта (вечер фортепьянной музыки), а 23 ноября бард Сергей Джигурда напомнит о творчестве Булата Окуджавы.

 

Улица – что тот помещик, нарядившийся к уездному балу, пестрит вывесками туристических компаний, банков и витринами недешевых магазинов. Внутри же, в сонных двориках, совершенно другая атмосфера. Да, некоторые опрятны и скучны, как асфальт, которым они залиты. Но вот, к примеру, во дворе дома №18 неожиданно милое и уютное "захолустье" – покосившиеся гаражи, усыпанные листьями, под окном непонятная конструкция из мозаики, которая в советские времена наверняка что-то собой украшала.

 

Чем еще хороши улицы Киева – никогда не знаешь, с кем из знакомых увидишься за следующим поворотом. Чтобы вкусить радостей жизни в прямом смысле слова, я зашла в кафе "Булочки", соблазнившись "вкусной" вывеской. Внутри сладко пахло корицей и сдобой, на витрине красовались румяные аппетитности. Заказав фруктовый пирог и кофе с молоком, устроилась было за дальний столик, как вдруг... Батюшки, вот так встреча! Две моих знакомых, сестры Саша и Даша, с которыми я не виделась несколько лет. Причем Даша живет в Греции и приехала в Киев всего на неделю! Ярославов Вал приготовил настоящий сюрприз.

 

Но как бы ни была приятна беседа, но и она заканчивается.. Распрощавшись со знакомыми, иду дальше, по улице Олеся Гончара выхожу на пересечение с Рейтарской. Прохожих становится меньше. Что приятно – тайфун переименований ее не коснулся, хотя в начале века XX ей предлагали дать имя... Ивана Сусанина. Об этой улице можно говорить долго, много известных людей и событий с ней связано. Некоторое время в доме №25 жил Булгаков, в доме №19 в 1891 году Чайковский поздравлял Лысенко с успехом оперы "Тарас Бульба", а в здании больницы (дом №22) Николай Амосов в 1955 году сделал первую в СССР уникальную операцию на сердце, при которой впервые был применен общий наркоз.

 

Дворики Рейтарской отличаются от двориков Вала – они меньше, укромнее и солнечнее. Стены домов уютно баюкают их в кирпичных ладонях. "Льются листья, листья бьются оземь", окна и двери увивает плющ и виноград, на балконах верхних этажей сушится белье и алеют цветы в кадках. Главные обитатели здешних мест – голуби, пьющие из луж, и глазастые кошки, устраивающие пиршества на мусорниках. Я решила навестить и воронов, которые живут в вольере во дворе дома №9. Они настоящие красавцы, выглядят отлично, не хотелось даже уходить от них: от блестящих лаковых перьев и круглых бусинок-глаз. Но пришлось – тем более, что ничего съедобного с собой не было. Еще решила заглянуть на Стрелецкую. Тут уж совсем ни живой души – даже не верится, что находишься в двух шагах от Софии и туристических "табунов". Это улица чинная, степенная – как посольства и представительства, которые на ней расположены. Вдоль нее припаркованы масса машин, и, в дополнение картины, на одном из перекрестков покосившийся дорожный знак – как символ отношения наших автомобилистов к правилам дорожного движения.

 

Пожалуй, прогулка в одиночестве закончилась. Дальше снова "в люди", в суету, пробки и спешку. Но замечательно уходить, зная, что за спиной остаются тихие улицы, где никого нет даже в выходные и куда можно вернуться – лишь только осень позовет.

 Автор: Елизавета Киризий