|
||||
|
Истории самого приметного дома на Андреевском начал придумывать еще Виктор Некрасов. Именно он в очерке «Дом Турбиных» написал, что этот дом с остроконечной башней называли «Замком Ричарда Львиное Сердце», и погрузил своих читателей и почитателей в далекое и мрачное средневековье: «Какие-то арки, своды, подпорные стены, каменные лестницы в толще стены, висячие железные, какие-то ходы, переходы, громадные балконы, зубцы на стенах... Не хватало только стражи, поставившей в угол свои алебарды и дующейся где-нибудь на бочке в кости. Но это еще не все.
Если подняться по каменной, с амбразурами лестнице наверх, попадаешь на горку, восхитительную горку, заросшую буйной дерезой, горку, с которой открывается такой вид на Подол, на Днепр и Заднепровье, что впервые попавших сюда никак уж не прогонишь». Конечно, не прогонишь! Ведь во времена, когда бывал на этой восхитительной горке киевский классик, в доме всегда можно было добыть столь необходимую для созерцания подольских панорам «живительную влагу», сосуды для ее потребления и даже незамысловатую закуску. Все это любезно, но не безвозмездно предоставлял не кто-нибудь, а сам Ричард! Нет, это был не английский король Ричард I Плантагенет, известный всем из рыцарских романов. Это был старый поляк, заброшенный в Киев волею судеб и первой мировой войной, Ричард Матвеевич Юревич Ровно 60 лет, с 1922 по 1982, Ричард Юревич был заботливым хозяином и защитником дома. Сменялись жильцы, разменивая жилье, исчезая в мясорубке холокоста и репрессий, позднее кому-то стало выпадать счастье перебраться в новые отдельные квартиры, а Ричард оставался. В 70-х, когда Андреевский был еще тихой улицей, а тротуары его покрывал асфальт, на Андреевском стали появляться необычные посетители. Это были полуподпольные группки любителей киевской старины. Они заходили во двор «Замка» и с удивлением обнаруживали, что едва ли не к каждому этажу или даже квартире ведет своя отдельная лестница или вереница лестниц, объединенных балконами-верандами. Во дворе, в отличие от тихой тогда улицы, было шумно. Громко стучал молоток – мужчины ремонтировали лестницу, которая вела прямиком чуть ли не на 3 этаж. Стоя на открытых галереях по разным углам дома, две женщины разговаривали, а попросту пытались перекричать стуки и грюки. В углу двора за самодельным столом с трехлитровой банкой пива по центру старики горячо обсуждали футбол. Среди них обязательно был дед, который внимательно смотрел на посетителей, и если его что-то не устраивало, то мог выпроводить сердито сказав: «Я – Ричард! Это мой замок!» Он хранил этот магический дом. Тишина пришла во двор в 1982-ом, в юбилейный для Киева год, в доме начался капитальный ремонт. Покинул дом и Ричард, переехал в новую благоустроенную квартиру на Борщаговке, но имя его навсегда осталось на Андреевском! Ведь дом киевляне так и называют «Замок Ричарда» или еще проще – «Ричард», так как рожденное художественным воображением Виктора Никрасова «Замок Ричарда Львиное сердце» произносить слишком долго. Случайность, совпадение, но Ричард Юревич был земляком великого мага, телепата, предсказателя Вольфа Мессинга. Поговаривают, что самый знаменитый житель Андреевского спуска Михаил Булгаков трансформировал имя этого чародея, и получилось – «мессир Воланд». А то, что один совершенно невероятный эксперимент Мессинга с денежными купюрами Булгаков чуть ли не полностью перенес в свой фантасмагорический роман «Мастер и Маргарита» – это точно. В истории «Замка Ричарда» тоже много мистического и таинственного.
До сих пор остается неизвестным его создатель. Литературным вымыслом оказалось записанное Виктором Некрасовым в «Городских прогулках. Киев», что архитектором «Замка» был никто иной, а сам Вацлав Городецкий. Следует заметить, что после того, как Городецкий возвел свой дом на Банковой, все киевские дома, украшенные химерами, крылатыми обезьянами, львами и прочими мудреными символами модерна, молва стала приписывать ему. Однако на «Замке Ричарда» нет диковинных символов. Но это сейчас, когда-то во дворе на террасе и на винтовой лестнице стояли точные копии чудовищ с фасадов Нотр-Дам де Пари. Почти 100 лет назад эти скульптуры изготовил и установил один из жильцов «Замка» – известный киевский скульптор Федор Балавенский. Его работы, скульптурный декор старого здания ипподрома на улице Суворова и барельеф «Триумф Фрины» в Музейном переулке, служат подлинным украшением Киева. А вот изваяния в «Замке» исчезли в 1942-ом.
После нескольких реконструкций конца ХХ века сказать что-либо о внутреннем убранстве дворика пока невозможно – больше четверти века двери во двор закрыты плотными воротами. «Замок» заснул, как сказочная спящая красавица. Фасады же здания сохраняют облик, отраженный в проекте петербургского архитектора Роберта Марфельда: строгая кирпичная облицовка, навесные башенки, ряды зубастых поясов, как и положено английской неоготике. Свой проект Марфельд создавал в 1899-ом году для дома служащих Министерства юстиции на Аптекарском острове в Петербурге. Киевская легенда утверждает, что проект был похищен, а через несколько лет осуществлен на Андреевском спуске. В наказание за это в доме поселились злые духи… Много лет спустя, тогда, когда уже и духи, и люди покинули здание, известный знаток киевской старины Михаил Кальницкий разыскал эскизы фасадов здания. Они были опубликованы в журнале «Строитель» в 1901-ом году, то есть за год до начала строительства «Замка».
Однако для того, чтобы построить дом, эскизов
фасадов явно мало. Так кто же взялся за осуществление проекта? Кто вписал в
отрог киевской горы дом, созданный для равнинного Петербурга? Кто разработал
мудреное внутреннее устройство? Загадка! В литературе можно встретить имя
Евгения Ермакова, но чаще всего упоминается Андрей-Фердинанд Краусс. И это очень
странно! «Замок Ричарда» совершенно не соответствует стилю и «почерку»
Краусса. А сравнивать есть с чем, в Киеве Андрей-Фердинанд построил около 300
домов, застроил целые улицы! И ни один проект не отличался особыми выкрутасами.
Инженерные проекты были просты, так чтобы построить быстро, за пару сезонов, и
так же быстро получить гонорар. А декор? Арочные окна, округлые башенки, головки
амурчиков и виноградные грозди – все это из одного проекта переносилось в другой.
Самая известная работа Краусса – застройка Бессарабской площади. На ней в конце
XIX-го
века в три этапа были построены 3 гостиницы настолько схожие меж собой, что
воспринимались едва ли не как одно большое здание. Столь же однообразна была и
личная жизнь Краусса. Тихо и мирно архитектор с супругой Еленой жили в особняке
из 15-ти комнат на углу улиц Московской и Левандовской (нынешней
А вот «Замок» еще во время строительства попал на страницы киевских газет в связи с грандиозным пожаром. Огонь охватил башню снизу доверху, столб пламени касался неба. Леденящие душу слухи поползли по городу, а жестокое убийство владельца дома Дмитрия Орлова еще и добавила жути. Некоторое время «Замок» пустовал, но не только мистическая слава, но и необычность архитектурных форм, а особенно стеклянные потолки верхних этажей привлекли в дом людей творческих. «Замок» заселили художники, а в полуподвальном этаже открылась цирюльня и две лавки – бакалейная и мясная под названием «Андреевский рынок». *** О людях и привидениях, о трагических и забавных историях не только «Замка Ричарда Львиное Сердце», но и других домов улицы, которую Виктор Некрасов считал лучшей улицей Киева, пойдет речь на экскурсии «По Андреевскому спуску…». |
||||
Киевляне любят свой Андреевский
спуск. Любят, несмотря на ярмарочную толчею в выходные и праздники,
несмотря на невообразимые цены, несмотря… да много еще несмотря. 
